"Наловил тогда шишек": Землюков о зарплатах, развороте на Восток и реформах в АлтГУ

В Алтайском госуниверситете в конце января была запущена процедура выборов ректора. Уже известно, что на кресло будет вновь претендовать действующий руководитель Сергей Бочаров. Между тем с осени прошлого года вуз ликвидировал должность президента, которую пять лет занимал Сергей Землюков. До этого, с 2011 по 2018 год, Землюков являлся ректором АлтГУ. Период его "правления" оказался неоднозначным — с одной стороны университет укрепил свое положение, войдя в ряд престижных рейтингов, сумел построить новое общежитие и стал опорным вузом. С другой — именно при Землюкове была проведена масштабная оптимизация гуманитарного образования, слияние ряда факультетов, а затем их трансформация в институты и отказ от избираемых деканов в пользу назначаемых директоров.

Более того, в годы ректорства Землюкова вуз сотрясали скандалы на юрфаке — сначала в связи с уголовным делом Виталия Сорокина, а затем в результате противостояния администрации вуза с Натальей Карловой. Собеседник "Атмосферы" предпочел не комментировать ряд проблемных сюжетов. 

"Атмосфера" поговорила с бывшим ректором и бывшим президентом о времени его правления, зарплатах преподавателей, противостоянии с нынешним руководством вуза и дальнейших перспективах АлтГУ. Это первое большое интервью Сергея Землюкова СМИ после нескольких лет молчания.

Хорошее дело превратилось в кампанейщину

- Сергей Валентинович, почему все-таки в 2018 году вы покинули должность ректора, ведь могли работать и дальше на этом посту? Срок ваших полномочий истекал только в 2021-м…

- Конечно, я постоянно возвращаясь к этому времени, к этим датам и к этому решению. В 2016 году коллектив на конференции избрал меня на новый пятилетний срок и, собственно говоря, юридически ничто не мешало мне продолжить работу до окончания полномочий. Но к этому времени сложилась такая установка в министерстве, что необходимо было провести обновление кадров ректорского корпуса, причем очень резкое: “Давайте подтягивать молодежь”. Ну, и как у нас зачастую бывает, вот такие, в общем-то, правильные инициативы, они принимают форму некой кампанейщины. Это время, когда были уволены ректоры, которые ещё могли работать и работать: убирали тех ректоров, которым исполнилось 65 лет.

По- моему, это коснулось около 20 университетов. У многих после этого начались проблемы с точки зрения подбора нового ректора. Вот, к примеру, Томский политехнический университет, вышедший к тому времени на высокий уровень. После такой же ситуации смены ректора здесь только через некоторое время смогли утрясти вопрос с управлением в вузе. И по другим университетам я знаю похожие истории.

Кстати, через два года были внесены изменения в федеральный закон "Об образовании", где предельный возраст ректора увеличили до 70 лет.

...Конечно, я не готовил себе замену, не подбирал кадры, ведь впереди было еще три года работы. Взвесив за и против, скажем так, увидел, что если останусь, то министерством могут быть ограничены возможности для развития университета, коли ректор проявил вот такую строптивость, самостоятельность, невзирая на позицию министра.

- Кто тогда возглавлял министерство?

- Министром был Михаил Михайлович Котюков (в настоящее время — губернатор Красноярского края, – прим. ред. “Атмосферы”). Он составил со мной разговор, сказал, что претензий нет, но есть определенный курс у министерства. Если мне сделают исключение, то и остальные ректоры начнут просить, а это неправильно.

Тогда я принял решение. Собственно говоря, ушёл с поста ректора, но перешёл на должность президента. Главное было сохранить преемственность курса и подобрать кандидатуру на должность ректора.

Поэтому я уходил с пониманием, что я смогу ещё пять лет, будучи президентом, с той же долей ответственности помогать вузу развиваться. Это компетенции, связи, контакты, коммуникации, знания и так далее. При этом ставилась задача по ключевым направлениям поддержать университет и выстроить плавный переходный период, который бы не отразился на АлтГУ в худшую сторону.

- Вас на должность президента избрал Ученый совет вуза?

- Да, почти единогласно. Официально вступил в должность с 1 октября 2018 года.

"Если скажу, что не готов — значит уже не ректор"

- Хорошо, давайте поговорим о том периоде, когда вы были ректором АлтГУ. Оглядываясь назад, какие достижения можете занести в актив, а где вуз просел?

- Первый раз я избрался в 2011 году. Выборы были достаточно напряжённые. Тогда Ученый совет направил в министерство три кандидатуры: Алексей Тишкин, Ольга Мамченко и Сергей Землюков. Министерская комиссия одобрила две кандидатуры — Ольги Петровны и мою. Она была известным руководителем, экономист, доктор наук и так далее. И поддержка у нее была. Тем не менее коллектив сделал свой выбор в мою пользу. К сожалению, Ольга Петровна рано ушла из жизни...

Тут надо сказать, что с университетом я никогда и не расставался, в том числе работая в Законодательном собрании. Конечно, став ректором, погрузился во все более полно, чем то, что передал мне Юрий Фёдорович Кирюшин. Было видно, что накопилось очень много проблем, которые не давали дальше развиваться вузу, это признавал и сам Кирюшин. Безусловно, он тоже вложился в университет, в его развитие и сохранение потенциала. До этого были очень тяжелые годы для университета, я имею в виду конец 90-х и нулевые. При недостатке финансирования все-таки удалось удержать коллектив.

Что нужно было менять в первую очередь? Это, конечно, развитие инфраструктуры, увеличение объёма учебных площадей, включая капитальный ремонт и так далее. Дальше - общежитие, было 800 мест с небольшим при 10 тысячах студентов. Представляете?

- Ну да, смешная цифра.

- В 2012 году мы разработали и приняли первую программу стратегического развития университета. И, по-моему, уже в 2013-м выиграли конкурс программ стратегического развития университетов. Это первый в истории конкурс такого формата, который выиграл АлтГУ. Все это благодаря тому, что мы в 2011 году провели большой форум здесь на Алтае.

- Это когда в Барнаул приезжали Медведев и Фурсенко?

- Да. Это был всероссийский студенческий форум, на котором тогда находился президент Дмитрий Анатольевич Медведев. Он встретился со студентами и мне тоже удалось пообщаться с ним, рассказать о проблемах университета. Мы с ним встречались, беседовали. Форум прошёл на достаточно высоком уровне. Вот как раз тогда и сформировалась управленческая команда в университете, которой было по силам решать самые большие задачи.

Андрей Александрович Фурсенко, тогда министр образования, он был здесь, по-моему, три или даже четыре дня. Приехал еще до форума и познакомился с работой университета. Он увидел, как мы смогли подготовиться за очень короткий период времени.

Ведь как все происходило? Министр мне позвонил, по-моему, в июне 2011-го, и сказал: “Слушай, вот мы осенью форум планируем провести. Ты готов его у себя организовать?” А куда мне было деваться? Если скажу, не готов - значит, я уже не ректор, в глазах министра, разумеется. Поэтому тогда взяли, запряглись, все собрались и сделали. После этого как раз поддержка министерства стала более заметной. Мы защитили программу стратегического развития. Казалось, были небольшие деньги - получали 100 млн рублей на три года. Но для нас в то время это были приличные средства, которые мы очень точечно, не размазывая, потратили на развитие научно-лабораторной базы.

Именно тогда стали приводить в порядок старый химкорпус (на проспекте Ленина), его подвалы. Мы выгребли весь мусор, вывозили буквально камазами. Там за десятилетие были невероятные залежи. Позже в химкорпусе организовали НИИ биомедицины, с лабораториями, экспертной площадкой и противораковый центр. Дальше появился центр передовых сельхозбиотехнологий. Во все эти лаборатории было закуплено новейшее оборудование. Под все это пришли хорошие кадры, профессора, кандидаты наук, доценты, которые начали активно заниматься наукой.

Тогда мы вышли на сотрудничество с СО РАН — заключили соглашение, было создано, по-моему, 11 совместных лабораторий с институтами Сибирского отделения РАН. Они выделили ставки, было совместное финансирование.

Расширить узкое горлышко

- А что с текущим ремонтом и обновлением?

- Еще одно направление деятельности, которым при мне стали активно заниматься, это ремонт и восстановление аудиторий. Вот корпус, в которому мы сейчас с вами находимся (корпус «Д» - прим. ред.) тогда здесь размещались четыре или пять факультетов. Когда я зашёл в 2011 году, впечатление было удручающим. Это был не корпус учебного заведения. Приступили постепенно к ремонту, конечно, подстегнул и приезд президента страны. Сделали зал учёного совета, актовый зал, аудитории, универ-кафе.

Теперь про инфраструктуру. Мы буквально пошли с шапкой по кругу в администрацию края и города с просьбой посмотреть, нельзя ли нам передать какие-то здания. Нам помогли и отдали бывшее общежитие техникума на Малахова, которое отремонтировали и поселили туда 200 человек. Потом Фонд имущества помог. Сказали: “Вот, освобождается четырехэтажное здание на Комсомольском, 100, его занимал Центробанк. Попроси, может, тебе передадут”. Состоялась поездка в Москву, где дошёл до первого заместителя ЦБ, подключил наших депутатов. Помогли, нам здание тогда отдали, сейчас здесь колледж АлтГУ.

- Но как, я понимаю, главный проект – это “Универ-сити”?

-Да. В 2014 году мы подали заявку на земельный участок, попросили выделить под строительство общежития. И Александр Богданович (Карлин, губернатор края в 2005 – 2018 гг. – прим. ред. “Атмосферы”) все согласовал. Участок на улице Червонной был свободен, его зарезервировали, и мы начали делать проект нового общежития на 1000 мест, общей площадью 21,5 тысяча “квадратов”. Это два корпуса в 14 и 16 этажей.

Мы за 2,5 года построили общежитие, причём за 500 млн рублей. Удалось войти в федеральную целевую программу. Это фактически по нынешним ценам копейки просто. В 2011 году у нас было 800 с небольшим мест в общежитиях, сейчас уже две тысячи с лишним. Это серьёзное достижение. Надо строить ещё. Тогда удалось вот это узкое горлышко, которое мешало развитию, расширить совсем ненадолго.

Но это благодаря опять же тому, что мы попали в программу стратегического развития, а потом - в опорные университеты. Не будь этого, вряд ли бы вуз получил это общежитие и финансирование. То есть, АлтГУ стал заметен на федеральном уровне среди ведущих университетов. А помогают всегда тем, кто что-то делает. Кто заметен, кто находится на виду.

- Чтобы закрыть этот вопрос, что еще заметного с точки зрения инфраструктуры было сделано?

- За это время начали строительство двух баз практик и отдыха. Выделили участок в Чемальском районе Республики Алтай, здесь возвели прекрасную базу отдыха. И нам передали базу отдыха в Чарышском районе на берегу реки Чарыш. Можно вспомнить и Южно-Сибирский ботанический сад, построили двухэтажное задание с небольшой гостиницей, залами, учебными лабораториями. Открыли там, кстати, шикарную по современным меркам лабораторию биоинженерии, поставили теплицу для выращивания цветов.

Читайте также: Жителям не нравится шум и мусор. Алтайский госуниверситет не получит землю под общежитие

"Наловил шишек в свой адрес"

- Расскажите, как АлтГУ получил статус опорного университета? Это ведь не с первой попытки вышло?

- Вообще тяжело было добиться этого решения со стороны министерства. Были жесткие требования к конкурсантам, но тот уровень, который мы задали с 2011 года, он позволил АлтГУ стать узнаваемым и на федеральном уровне. И поэтому, когда был объявлен конкурс на опорные университеты, мы, естественно, решили подать заявку.

Изначально опорные университеты создавались для того, чтобы стимулировать укрупнение вузов. В первый год действия программы статус получили 11 объединенных вузов, с дополнительным финансированием. С моей стороны были предложения объединиться с педуниверситетом. Я тогда тут наловил, наверное, шишек в свой адрес.

- Помню, такая идея озвучивалась, проект мегавуза на Алтае.

- Предполагалось, что, если мы получим статус опорного, будем развиваться все вместе, будет взаимное усиление. Но как-то в крае эта идея не получила поддержку, все хотели работать в одиночку.

А уже через год мне дали возможность выступить на министерском совещании в Тюмени, на котором предложил отменить обязательное условие, что опорный вуз получается только при объединении. Другие ректоры тоже выступали активно. Вот у нас там было лобби такое и все получилось, отменили этот критерий. Добавили, что университет может претендовать и без объединения, но с определёнными жёсткими показателями. Они касались научно-внедренческой деятельности, а мы как раз это все реализовывали.

Тогда мы вошли в число 33 опорных университетов России. Вуз победил, потому что у него были высокие результаты и сложился хороший имидж на уровне министерства. Естественно, тогда подключали и администрацию края, и сам губернатор включался. Это нормальное лоббирование интересов регионального университета. Это опять же было логичное продолжение первой программы стратегического развития. Поэтому, когда объявили следующий конкурс, “Приоритет-2030”, мы уже были содержательно готовы.

Восточный разворот, или Как АлтГУ чуть ФАУ не стал

- Ещё немного назад вернусь, когда тот самый форум знаменитый проходил у нас в 2011 году. Тогда же всплыла впервые идея создания так называемого федерального азиатского университета (ФАУ). Почему она, на ваш взгляд, не получила дальнейшего развития?

- Ну, сразу скажу вам, что идея получила развитие, но не в том формате, который планировался. Перед приездом президента губернатор задал вопрос, что будем просить у главы государства. Это обычная практика, вы знаете. Понятно, что у него от администрации Алтайского края свои пожелания и проекты были. А тут раз президент идет в АлтГУ, значит и сам вуз может что-то попросить. Вот мы посидели с коллегами, пообсуждали, а тогда только-только прошла волна открытия федеральных университетов. Вспомнили, что мы тоже в приграничье находимся. Да и Центральная Азия, она исторически была притягательной. Вот у нас тогда и возникла идея - давайте попробуем получить статус федерального азиатского университета. Мы подготовили обоснование, губернатор подписал письмо на имя президента и отправил.

Письмо и этот проект не получил поддержку по одной простой причине: в это время уже и у президента, и в правительстве лежало несколько серьёзных заявок на дальнейшее открытие федеральных университетов. Но, скажем так, дверку закрыли и приняли решение оставить ограниченное число таких вузов - 11. Иначе эта очередь могла бы быть фактически безмерной.

Хотя, кстати нашу идею по созданию ФАУ поддерживало Министерство иностранных дел, Россотрудничество. У меня есть официальные письма на этот счет. Невзирая на отказ, мы с этого времени приступили к активной работе в центрально-азиатском направлении. В частности, провели первый образовательный форум “Алтай-Азия”. Приняли решение о создании ассоциации азиатских университетов, изначально в нее вошло около 20 вузов. Это был Таиланд, Китай, Индия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан и так далее, Сейчас уже более 100 вузов из 12 стран насчитывает ассоциация.

Это такая достаточно влиятельная сила, мы стали разворачивать проекты с международным участием. Отмечу, что мы заскочили буквально в последний вагон университетов Шанхайской организации сотрудничества, нас приняли в 2013 году. А уже в 2015-м на базе АлтГУ было проведено заседание министров образования стран-членов ШОС.

И тогда же мы создали центр азиатских исследований. Получается, что университет действительно выбрал перспективное направление и наращивал потенциал в его реализации. Логическим продолжением стало создание научно образовательного центра, где мы сейчас сидим – “Большой Алтай”. По размеру финансирования это самой крупной проект в 2021-2023 годах - 75 млн рублей. Мы оборудовали здесь несколько новых лингофонных кабинетов с возможностью перевода и так далее. Запустили проекты по информационному взаимодействию с зарубежными странами Центральной Азии, издали несколько книг. На регулярной основе работают международная археологическая, этнографическая экспедиции, школа молодых ученых-тюркологов.

Показательно, что третий алтаистический форум, прошедший в АлтГУ в октябре 2023 года, привлек внимание президентов России и Киргизии: нам поступило приветствие от глав государств. Далеко не каждый форум может похвастать таким вниманием.

Без консорциумов и нового корпуса

- Достижения есть и они на виду, а что вам как руководителю не удалось?

- Ну, во-первых, не удалось, конечно, подойти ближе к строительству нового учебно- лабораторного корпуса на площади Сахарова. Вы помните, наверное, какое было сопротивление? Какие мы проходили дебаты, преодолевали препятствия на этом пути? Это и градостроительный совет, и общественники. Насколько это было серьёзное сопротивление, понимаете? Но это же нормальная ситуация, ничего там не пострадает, как говорят наши оппоненты.

В конечном итоге удалось преодолеть препятствия, но для этого затратили много сил и нервов. Спасибо руководству города и края за поддержку. Ну, и ключевой вопрос с финансированием — для этого нужно войти в программу, потому что сумма там минимум пять миллиардов рублей. Самое дорогое - это даже не коробку поставить, а современное оборудование, которым будут оснащены лаборатории, то есть внутренняя “начинка”.

- Хорошо, что еще было в планах, но так и не реализовали, пока возглавляли вуз?

-А ещё, мне кажется, нам не удалось победить в таких крупных научных проектах, как, например, федеральные научные центры мирового уровня (НЦМУ). Такой конкурс объявлялся, и мы готовили проект по противораковой тематике, но не довели его до ума. Наконец, третье направление - так и не смогли создать консорциумы вокруг университета, хотя и подошли довольно близко.

- Вернемся к участию АлтГУ в программе “Приоритет-2030”. Какие перспективы, на ваш взгляд, имеет вуз? На Ученом совете вы скептически высказались на этот счет.

- Коллектив университета активно участвует в реализации программы и отчитывается перед министерством. На 2024 год АлтГУ получил хорошее финансирование, но снизил темпы реализации стратегических проектов и научных направлений. Мне представляется, ученому совету нужно посмотреть, в каком направлении мы движемся. Кроме того, АлтГУ в 2024 году ни копейки не получил на науку, там другое целевое предназначение у этих денег, вот что плохо. Также сейчас ужесточены критерии оценки реализации стратегических проектов и это в будущем может стать проблемой для университета.

С этого года рейтингуют все университеты и выставляют баллы. Действительно, мы находимся ближе к концу таблицы. У ведущего вуза — 51 балл, нижняя база вылета — 29. У нас 37.

"Можно моего сына как-то поддержать?"

- В свое время, как считается, вы сделали ставку на Сергея Бочарова в качестве своего преемника. Как полагаете, он справляется с ролью ректора вуза? Нет сожаления, что не остановились тогда, в 2018 году, на другой кандидатуре?

- Сложный вопрос вы задали. Нет, я не считаю, что тогда совершил ошибку по кандидатуре Сергея Николаевича. Во-первых, решение надо было принимать достаточно в сжатые сроки. Я должен был находиться на своем посту еще до 2021 года и готового резервного варианта замены не было. Следовательно, нужна была командная работа, чтобы пройти этап становления с наименьшими потерями и относительно безболезненно. Предполагалось, что в должности президента вуза это будет сделать легче.

Никогда эту историю не рассказывал, но мне кажется сейчас уже можно раскрыть этот маленький секрет. Я в 2011 году еще был депутатом АКЗС, и как-то раз проводил прием избирателей по Заринскому округу. И тогда подходит ко мне мужчина, невысокий такой говорит: “Сергей Валентинович, здравствуйте. У меня сын в АлтГУ работает (а я уже стал ректором к тому моменту), на экономическом факультете, вы посмотрите на него, он парень-то у меня толковый, умный. Можно ли его как-то поддержать?” И правда, пришло время создавать проектный офис, я тогда его пригласил - он заведовал кафедрой, вполне симпатичный молодой ученый. Предложил Бочарову возглавить офис, предполагалось взаимодействие со внешними структурами, а он все-таки практикующий экономист. Сергей Николаевич согласился. Потом проходил обучение в Сколково. В целом справлялся с ролью руководителя проектного офиса, помогал в решении вопросов.

Он молодой, 44 года всего, почему не попробовать его кандидатуру? Я был на месте, не оставлял университет, работал в том же режиме, что и ректор, можно было всегда подстраховать.

На первых порах мы три года работали бок о бок, это самый продуктивный период был – в частности над программой “Приоритет 2030”, собрали отличную команду, на защите все удалось, обошли многие университеты, считавшиеся фаворитами, и вошли в 100 лучших вузов РФ. А вот после 2021 года у нас произошел некий сдвиг в коммуникациях. С одной стороны, это понятно — человек начинает набираться опыта, появляются силы — ради бога, есть направления, которые относятся к компетенции исключительно руководителя - кадры, финансы и т. д. Мне кажется, что здесь сложились два достаточно распространенных фактора. Во-первых, молодость. Хочется побыстрее показать, что ты сам “рулишь” всеми процессами, эдакая детская болезнь. А второе — конечно, медные трубы и желание отдельных сподвижников занять освободившуюся сферу влияния.

К этому времени проводилась масштабная работа по новому проекту НОЦ “Большой Алтай”, и я с головой ушел в его реализацию.

- Хорошо, вернусь к вопросу. Неужели тогда, в 2018 году, никто кроме Бочарова вами не рассматривался?

- Выборы ректора были открытые и любой желающий мог принять участие в них. Были ведь и другие кандидаты — даже человек со стороны (экс-министр образования края Александр Жидких – прим. ред. “Атмосферы”), Алексей Тишкин, который не прошел аттестацию, и профессор Александр Мацюра.

Небольшой перевес в мою сторону

- Как вы отнеслись к тому, что должность президента вуза была ликвидирована осенью 2023 года? В СМИ еще в марте прошлого года проходила информация, что ученый совет АлтГУ принял решение переизбрать вас на трехлетний срок - с ноября 2023 года по ноябрь 2026 года. Как на самом деле тогда развивались события?

- На самом деле я не скрывал свои намерения. В нашей ситуации получился разрыв между окончанием срока президента и окончанием срока полномочий ректора. Хотя они вообще-то в большинстве ситуаций синхронизируются. Тогда с приходом нового руководителя вуза и решается вопрос о целесообразности поста президента.

Я еще когда в министерстве разговаривал, мне говорили: “Слушай, ну хорошо, давай так, если будем продлевать, то до окончания срока ректора”. После этого в университет пришло письмо по представлению документов на президента. Но мне не нужна эта должность ради должности и зарплаты. Речь о том, чтобы университет не испытывал сложности в связи с возможной сменой ректора. Понимаете? Мы же удачно прошли такой период в 2018 - 2021 годах. Не было никаких серьёзных проблем. Самый главный показатель - мы победили в конкурсе “Приоритет-2030”. Это же командная работа.

В этой ситуации я открыто внёс на заседание учёного совета вопрос с отчётом, как президента. Мне из министерства пришло письмо, что у вас заканчивается срок. Делайте отчёт. На мартовском заседании тогда два отчёта рассматривали - как президента и как руководителя научно-образовательного центра тюркологии “Большой Алтай”.

Было принято решение о том, чтобы продолжить работу в качестве президента. Понимаете, все было гладко. Мы определили срок продолжительностью в три года, то есть до 2026-го. Думаю, новая команда придёт, мне важно было вот этот переходный период до выборов ректора в 2024 году застать, ещё каким-то образом помочь, где-то подсказать.

После этого руководством вуза были предприняты определённые усилия для того, чтобы должность президента была ликвидирована. Было сказано, что идет тенденция на исключение из уставов вузов такой должности. Вопрос вынесли на Ученый совет АлтГУ, но большинство проголосовало за то, чтобы оставить должность. А по переизбранию моей кандидатуры на президента вуза перевес составил два голоса в мою пользу. Да, это небольшой перевес, но тем не менее, это перевес.

Результат был официально зафиксирован, и все члены Учёного совета ушли в уверенности, что да, меня переизбрали. А дальше уже пусть министерство решает, условно говоря, нужен или не нужен. К сожалению, в последующем, при подаче документов в Москву о переизбрании меня президентом АлтГУ были представлены недостоверные сведения, которые свидетельствуют о том, что Учёный совет не проголосовал за моё переизбрание. А далее в августе 2023 года, по-моему мнению, под формальным предлогом из состава Ученого совета были исключены пять ведущих профессоров, которые, видимо, были не согласны с позицией руководства.

"Почему он получает 60, а я — 20?"

- Вас часто критиковали за авторитарный стиль руководства, были обвинения в том, что именно при вас начался процесс оптимизации гуманитарного образования, в частности филологического, и выдавливание из университета известных ученых с именем. Что бы вы могли ответить своим критикам?

- Ну, во-первых, университет - это очень большая организация, где работают несколько тысяч преподавателей и сотрудников. Все они, конечно, разного уровня подготовки, разного уровня квалификации и ответственности за выполняемые поручения.

Поэтому, смотрите, вузу надо развиваться. Выше мы говорили, что АлтГУ защитил программу стратегического развития, выиграл в конкурсе опорных университетов. В рамках нее было выделено дополнительное финансирование на развитие вуза, но за эти деньги министерство требовало, чтобы университет развивался , входил в международные рейтинги, становился конкурентоспособным, прежде всего за счет высокорейтинговых статей, хоздоговоров, внедрения результатов научных исследований на предприятиях и организациях региона, влияния на социальную жизнь региона через ДПО, привлечения лучших абитуриентов с высокими баллами по ЕГЭ и т. д.

В этой ситуации активно расширять сферу своих компетенций должны все преподаватели, а не только читать лекции. В этом и состояли нововведения, при которых для кафедр, факультетов и научных подразделений доводились целевые показатели. Но, к сожалению, не все преподаватели могли выполнять их и здесь объективно был конфликт.

Мы первые из вузов в Алтайском крае ввели систему “Кейс”, при которой монетизировали результаты деятельности преподавателей. В результате возник разрыв— в уровне дополнительной оплаты труда. И здесь, конечно, были недовольные. “А почему он получает 60 тысяч, а я получаю 20?” Так потому, что один работает на ставку, читает только лекции, а другой ещё ведёт научный проект, выиграл грант. У него ещё хоздоговор, он и ДПО занимается.

“Кейс” – это такой общеуниверситетский котел, где одни институты забирают по 20 - 30%. Другие всего по 5%. Вот, у них и зарплаты меньше. Может, они работают меньше помимо своей основной работы. Конечно, влияет и набор студентов. То есть, здесь все как бы справедливо и закономерно, кроме пожалуй, базовой ставки, но тут мы бессильны. А еще у нас же многие из институтов сами доплачивают своим преподавателям.

Затем мы начали сокращать сроки заключения трудовых договоров. Раньше это было на пять лет. Ну, сейчас невозможно делать на такой срок. Может быть, за это время другая страна быть, другой университет, такая у нас турбулентность. Сделали на два года – и опять начались обиды, почему на два? Нужно же хоть чуть-чуть стимулировать к работе людей, понимаете?

Некоторые ведущие вузы, в Москве, Санкт-Петербурге, вообще на год заключают. Все это делалось в АлтГУ чтобы заставить преподавателей работать по-иному. Конечно, кто-то уходил. Шло обновление. Ну, а с другой стороны, куда уходить человеку в 50 лет, который только лекции умеет вести? Ну да, вот отсюда и пошли обиды.

Не всегда, конечно, все происходило в дипломатических рамках. Иногда это были и жёсткие разговоры. Понятно, что это не институт благородных девиц. Я, когда приезжал в университет с командировки очередной из Москвы, что-то с собой привозил. На следующий день выходил - полный зал собирался там, профсоюз, все, и я им рассказывал, что я делал в Москве, они мне задавали вопросы и так далее. И был вот такой обмен мнениями. Да, случалось меня там критиковали. Я принял, записал, пошёл дальше работать.

При этом я был всегда против распределения денег без оценки полученного результата. Почему мы должны с юрфака, например, брать и отдавать на другой факультет деньги, если юрфак зарабатывает, а вы не можете себе набрать студентов. Ветеранов, пенсионеров, больных, - нет проблем, нужно поддерживать. Но молодые и здоровые должны работать в полную силу и помимо образовательной деятельности зарабатывать деньги.

- Сотрудники АлтГУ скептически восприняли сведения о средней зарплате, которые озвучивались на годовом отчете ректора. Вы склонны верить этим цифрам? Правда ли, что в вузе прилично зарабатывают не только те, кто входит в ректорат плюс директора институтов, но и обычный доцент с нагрузкой в одну ставку?

- Этой ситуации мы с вами частично касались, говоря про мотивацию сотрудников. Ставка, ее оплата, не зависит от ректора. Она федеральная. Он не может ставку увеличить, она фиксированная. Ну, плюс доплата там за профессора, за доктора или кандидата наук. Ставка ежегодно индексируется на уровень увеличения МРОТ.

Однако к ставке можно делать доплаты за дополнительные работы. Кто-то получает бонусом за то, что он разрабатывает новый курс, никто не отменял научные гранты. У нас некоторые выигрывают гранты до 10 млн рублей. У коллег в научно-образовательном центре ежемесячно была доплата по 30 тысяч рублей, к тем 40 тысячам базовым, что они получали.

Кроме основной работы ты читаешь дополнительные лекции, статьи написал научные – все это поощряется и оценивается. В Scopus по 100 тысяч рублей за статью у нас некоторые зарабатывают, а в год это может быть и до 3 млн.

"Ребята, давайте работать!"

- Для чего в АлтГУ был осуществлен переход от факультетов к институтам, а затем и замена выбираемых деканов на назначаемых директоров? Кто был идеологом этой административной реформы? В чем ее плюсы и минусы?

- Непосредственно реформу провел Сергей Николаевич, а идеологом был я.

- Вы до сих пор уверены в ее правильности?

- Эта реформа вытекает из оценки эффективности деятельности преподавателей. Переход на административное управление через систему институтов и директоров - это практика, встречающаяся не только в нашем университете. Например, первым пошёл на это алтайский педуниверситет. Во время моего ректорства пришло понимание, что нужно активизировать участие в программах, которые давали деньги, но требовались реальные результаты, на которые надо было работать. То есть, должен быть вовлечен весь коллектив, и в первую очередь руководитель. Он был бы ответственным за достижение этих целей. Поэтому требовалось поднять активность руководителя и всего коллектива, нужно было идти к ним и говорить: “Ребята, давайте работать”. Где-то заставлять, где-то принуждать, где-то идти на непопулярные меры. А что делать?

Ну, вы же хотите преподавать в хороших корпусах, с хорошей мебелью, новая техника чтобы стояла и так далее, чтобы зарплата была высокая, поэтому надо работать и всем работать. Ключевой вопрос — как заставить руководителя подразделения работать на общеуниверситетские задачи, ведь уговоры не всегда были эффективными.

- То есть ввели дополнительную мотивацию для директора? А что разве деканы были настолько неэффективны?

- Они ведь как рассуждали: “Меня избрал коллектив, и поэтому я несу ответственность только перед ним”. Вот чтобы немножко заставить и включить их в общую систему ответственности, перешли к назначению руководителей. Тогда лучше смотрится структура с директором, так как они все-таки начинают видеть зависимость своей должности и результатов от работы. Но мы предусмотрели и механизмы, которые сохраняли демократический способ формирования.

Во-первых, должно быть выдвижение ученым советом института на должность директора. Отбор идёт, когда на УС вносится несколько кандидатур. Дальше идет второй уровень - это кадровая комиссия учёного совета, она рассматривает эти кандидатуры, рейтингует и предлагает ректору. Ректор может не согласиться, но тогда вся процедура должна быть запущена заново. При мне был назначен первый директор – юрфака. Затем появился руководитель у института гуманитарных наук и т. д.

Весь вопрос в том, как правильно использовать этот административный инструмент, а не подбирать кадры по личной оценке преданности. Первые три года вообще никаких проблем не было. Они появились у директоров институтов после мартовского учёного совета 2023 года, где меня переизбрали на должность президента.

"Форумы — это прекрасно, но нужна и наука"

- Какие перспективы у АлтГУ все-таки построить новый корпус на Сахарова? Может быть, стоить направить усилия на строительство нового общежития, ведь мест в нынешних ощутимо не хватает? Если встанет вопрос: выбирайте, можем включить вас только в одну программу, что бы выбрали – новый корпус вуза или новое общежитие?

- Ответ однозначный - учебный лабораторный курс. Это наука, это зарабатывание денег. А там уже можно найти подрядчика и построить его, если мы будем хорошо работать, хорошо выдавать результаты. Ну, тем более, что под него есть и земля. Под общежитие даже земли нет нигде, а тут уже есть участок.

- Каким вы видите будущее АлтГУ в свете последних тенденций в высшем образовании? Куда должен стремиться университет?

- Сейчас важно выбрать правильный вектор развития с учетом очередной трансформации системы высшего образования, которая намечается. Мы видим, что идет тенденция к сокращению магистратуры. Планируется и сокращение бакалавриата с переходом на специалитет. Объективно идет сокращение сотрудничества с европейскими вузами, в том числе научное. А это серьезный вызов.

Сейчас Минобразования продолжает эксперимент по возвращению специалитета на ряд программ - в первую очередь инженерные и технические. Но важно, чтобы переход был плавным, и мы не выбросили основную идею бакалавриата.

Да, у нас есть перспективы, если сделаем правильные корректировки, АлтГУ продолжит работать по программе “Приоритет” до 2030 года и будет получать дополнительные средства. Но нужно мыслить и дальше.

Необходимо оценивать и возможности нашей экономики — какие специалисты понадобятся стране в средне- и долгосрочной перспективе. Мы видим, что даже при увеличении набора по таким специальностям как инженеры, врачи, учителя в реальных сферах их все равно не хватает. Это большая проблема. Значит, дело здесь не только в количестве выпускников, а главное - в престижности профессии. Важно смотреть и на содержание программ специалитета, а не только на заявленные сроки обучения. И, конечно, очень важно улавливать и понимать запросы современных работодателей.

Вернусь к российским вузам. Полагаю, что современные научные разработки должны идти только через взаимодействие с другими научно-образовательными центрами, объединение коллективов ученых, с выходом на Азию. Безусловно, там множество сильных быстро растущих вузов, занимающих высокие в международных рейтингах. Нужно присматриваться не только Китаю, это и Южная Корея, Сингапур и т. д. Мы должны проложить дорогу и важно не упустить этот шанс и эту возможность. Форумы — это прекрасно, но нужна и реальная прикладная наука в коллаборации с нашими зарубежными партнерами.

Беседовал Артем Кузнецов.